[html]<div class="bubble bubble-bottom-left" contenteditable>Type any text here and the bubble will grow to fit the text no matter how many lines.  Isn't that nifty?</div>[/html]

<div class="bubble bubble-bottom-left" contenteditable>Type any text here and the bubble will grow to fit the text no matter how many lines.  Isn't that nifty?</div>

<header>
   <h1>Real-Time HTML/CSS Editor</h1>
   <h2>Put something between the tags or replace them altogether...</h2>
</header>
<div class="container grid">
   <form>
      <h3>HTML</h3>
      <textarea id="html" class="edit"><h1></h1></textarea>

      <h3>CSS</h3>
      <textarea id="css" class="edit">h1 {

}</textarea>
   </form>
</div>

<div class="output grid">
   <iframe></iframe>
</div>

я все еще раздражительно хмурюсь каждый раз, когда кто-то с нескрываемым любопытством отмечает, что в последнее время я стал выглядеть куда счастливее. они хотят узнать больше, а я всячески отнекиваюсь, перевожу тему и стараюсь не подавать виду, ведь я не могу таким быть, это совершенно против всех правил. но к черту правила, в них теперь не осталось никакого смысла. мне с трудом дается осознание того, что дни перестали казаться лишь пустыми минутами, которые хочется скорее промотать как изрядно поднадоевшую кассету. кто этот парень? почему его вечно равнодушное лицо теперь искажается довольной улыбкой? почему он уже несколько недель не пытается потерять себя в очередном наркотическом приходе? тысяча и один вопрос безмолвно врезается в холодную гладь зеркала, пока я в недоумении рассматриваю свое собственное отражение. кажется, я подсел на что-то посильнее всех тех веществ, что мне доводилось пробовать и уже никакая реабилитация не в состоянии меня спасти.
как полный идиот глазею на нее спящую, не могу оторваться. здесь, в моей постели, a не за холодной стеной, так непривычно. от одной лишь мысли, что она стала моей эндорфины безжалостно шли в атаку против вечно обледенелого организма.

- господи, бойл, ты как маньяк, честное слово.- приоткрывая глаза она ловит мой пристальный, даже наверное слегка пугающий взгляд на себе и тут же пытается скрыться куда-то в глубину одеял. но тщетно, потому что я, похоже, действительно маньяк. сумасшедший, одержимый и совершенно не пытающийся это скрывать.
этот маньяк до исступления готов зацеловывать каждый сантиметр кожи, признаваясь во всех самых откровенных чувствах, что так раздирают его некогда черствую душу. он будет нежен, будто бы его и вовсе подменили. он будет любить, он станет самым лучшим маньяком, который когда-либо был в ее жизни.
но сегодня он изменился, стал совсем другим. сегодня он борется с грызущем желанием разорвать ее на куски от злости. сегодня он с кровью на руках, хватается за горло, не в состоянии представить, что она вдруг может принадлежать кому-то кроме него.

____

мне казалось я уже перестал адекватно воспринимать все то, что происходит вокруг, но пронзительный голос соседки все таки возвращает меня из страшного кошмара обратно в  реальность, которая оказывается еще хуже. только этого не хватало. и вот я уже практически не вижу грани, рвусь к двери, но мэдди еще быстрее оказывается передо мной, спасая всех нас от очередной ошибки. будто жалкая попытка остановить скоростной поезд на полном ходу, но у нее почему-то получается. поддаюсь. перевожу взгляд в сторону, оглядывая ее комнату с пола до потолка, скольжу глазами по каждой стене. ее спальня всегда казалась мне такой теплой, по-девчачьи уютной, но стоило ей появится на тусклом экране чужого ноутбука как внезапно от былого уюта не осталось и следа. подхожу к шкафу и с силой дергаю за ручки чуть ли не ломая деревянные дверцы в щепки, пока на фоне еле слышно ведется диалог, который теперь лишь сливается в один надоедливый звук. чьи-то шкафы доверху заполнены скелетами, а в этом - совершенно живой человек, из плоти и крови, но такой до невозможности чужой. какая-то другая мэдисон, которую я совершенно не знаю. мэдисон которая и блондинка, и брюнетка, и рыжая, и вообще сияет всеми цветами радуги, чтобы угодить каждому, кто сегодня оказался онлайн. мэдисон, которую я не уверен, что хочу знать. глаза не хотели этого видеть, но руки не останавливаясь перебирали всю ту атрибутику, что накопилась здесь… за год? за два? сколько времени она вообще занимается этим дерьмом? куча блядских нарядов: кожа, латекс, кружева, животные принты, еще немного кожи. швыряю все это на ее кровать и, кажется, злюсь еще сильнее, когда перед глазами воображение предательски начинает рисовать отвратительнейшие картины, слишком детальные; сотни интернет-извращенцев и она, готовая на все ради нескольких баксов в час. становится тошно, трясу головой, стараясь отогнать навязчивые мысли прочь, но ничерта не получается.
- завязывай рыдать. - мне совсем не нравится как сейчас звучит мое имя ее дрожащим голосом, становится не по себе. я раздражительно отмахиваюсь от ее попыток прикоснуться ко мне и отхожу в сторону.
ее признание сейчас звучит гораздо хуже, чем я сам себе осмелился вообразить. когда кажется, что готов принять что угодно за ответ, но тут же хочется наотрез отказаться от своих собственных слов. ума не приложу почему, но кажется мне было бы куда проще услышать от нее что-то в духе «да, трэвис, я раздвигаю ноги на камеру, потому что мне это нравится». наверное, в этом случае мне было бы куда проще принять решение, о котором я пока еще не в состоянии думать.
- ты… издеваешься? - накрываю лицо ладонями и, шумно выдыхая, пытаюсь как-то уложить в голове все то, что она произнесла вслух.
- то есть это жест доброй воли, стать виртуальной проституткой? - снова повышаю голос, хватаюсь за клубок перепутанных между собой кожаных аксессуаров и швыряю их куда-то в сторону прикроватной тумбочки, вынуждая попавшую под обстрел лампу рассыпаться по полу мелкими осколками. хочется разнести здесь все в пух и прах, переломать каждую вещь, что попадется на глаза. как будто это поможет, как будто сейчас вообще хоть что-нибудь поможет. чувствую, как телефон прожигает карман пронзительной вибрацией, которую становится сложно игнорировать. бросаю беглый взгляд на экран и тут же жалею об этом.
«чувак, я не знал, серьезно!! ответь мне!» - джо вместе со своими сообщениями летит в стену, добавляя на уже и так разбитый смартфон еще несколько больных сколов. зачем-то начинаю вспоминать все те слова, которыми он так ярко описывал свое новое виртуальное увлечение, которое, ко всему ужасу, оказалось моим реальным.
- может ты еще и трахаться за деньги начнешь? я слышал там платят лучше. - вижу как она тут же меняется в лице, но не придаю этому значения. продолжаю мерить шагами комнату, перемещаясь из одного угла в другой, словно полтергейст.
- поверить не могу… - едва слышно, на выдохе бормочу себе под нос, и действительно не могу поверить, как все может перевернуться в один злосчастный вечер, когда тебе всего лишь стоило остаться дома.
- я просто….   - уже даже слегка усмехаюсь, потому что просто не получается подобрать какую-то другую, более подходящую эмоцию. - я просто даже не знаю, что тебе еще сказать, серьезно. - говорю уже абсолютно спокойным тоном, будто орущего и швыряющего вещи трэвиса и в помине не было. подхожу к ней ближе, касаюсь рукой лица, чтобы поддеть пальцем пластиковую блестяшку в форме звезды, которая теперь уже совсем потеряла свой яркий вид, потемнев от разводов растекшейся туши. взглянув в заплаканные глаза буквально на секунду, я с хрустом ломаю хрупкое украшение в своей ладони.
- знаешь, a перед камерой ты не выглядела так, будто это то, чем тебе так не нравится заниматься. хорошая ты актриса, должно быть. - все таки нахожу, что еще сказать, но кажется на сегодня все.
память ужасная штука, она может подвести тебя в самый неподходящий момент, когда ты забываешь нечто дико важное, но одновременно с этим она сведет тебя с ума одним единственным моментом, который ты хотел бы забыть. я согласен на лоботомию, лишь бы навсегда вырезать из глубины сознания тот образ в розовом парике, ту мэдисон, которая сейчас испортила все, к чему мы стремились.
- приведи себя в порядок. - небрежно срывается в губ, когда я выхожу из комнаты, звонко хлопнув дверью. глубоко выдыхаю и чувствую… нет, не злость, уже нет, ее заменило какое-то паршивое послевкусие, от которого мне бы хотелось как можно скорее избавится, но я совсем не знаю как. подхожу к раковине на кухне и открыв кран пытаюсь смыть с рук кровь, которая уже казалось бы намертво прилипла к металлу громоздких колец. белоснежные кофейные чашки тут же пачкаются красным, так драматично,